Иная жертва

[Berserk-world]

Впервые решил написать что-то по моему любимому Берсерку. Может зря, может и нет.

Иная жертва

Автор: Jackass
Фэндом: Berserk
Персонажи: Гриффит\Гатс, упоминание Гатс\Каска
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Даркфик
Тип: Драббл
Размещение: Только с моего разрешения.
Дисклеймер: Все права принадлежат авторам манги и аниме, мой только текст.

Описание:
Рыцарь-Череп дает Гатсу возможность вернуться в прошлое, чтобы предотвратить рождение пятого Ангела.

Прохладный и чуть сыроватый воздух летний ночи приятно щекотал ноздри. Гатс чувствовал себя зверем, сполна утолившим жажду крови за нелегкий день, и теперь мирно лежащим на мягкой траве под бархатисто-синим небом Мидланда. Лагерь Банды Ястреба расположился в лесу на окраине королевства. Несмотря на громкую победу, Гриффиту и его подчиненным пока не был предоставлен столь почетный титул, чтобы они могли нежится на мягких перинах в опочивальнях при дворе.
Но это лишь пока. Гатс знал, что очень скоро в их судьбы простых наемников вторгнутся большие перемены.
За то короткое время, что они провели, защищая замок, Гриффит заметно изменился. Заметно это было лишь для Гатса, остальные были слишком опьянены предвкушением грядущей славы. Может, оно и к лучшему.
Гриффит все чаще смотрел вдаль, туда, где возвышался белоснежный замок. Гатс даже мог увидеть отражение величественных шпилей в его пронзительных глазах. И все чаще лицо командира Ястребов становилось непроницаемо-холодным, не жестоким, но и не человечным.
Мечник повернул голову и посмотрел на Гриффита, покоящегося рядом. Глаза в обрамлении темных ресниц закрыты, длинные светлые волосы чуть треплет слабый ветер. Дыхание, такое теплое и такое живое, щекочет кожу Гатса. Сейчас этот хладнокровный боец и прирожденный предводитель кажется ему беззащитным ребенком. Сейчас он полностью принадлежит Гатсу. Протяни руку и сделай одно простое движение - предсмертный хрип сдавленной гортани, тонкая шея хрустнет в сильных огрубевших пальцах, распахнутся синие глаза и мертвым взглядом уставятся в ночь.
Гатс невольно сжал кулак. Нет, он не мог. Это слишком подло.
Ночь всегда напоминает о себе. Ее приход теперь означал для Гатса одно - боль в шее, раскаленную, невыносимую боль. Он инстинктивно прижал ладонь к пылающему участку кожи, но не ощутил уже привычной шероховатости проклятого Клейма. Однако мучений от этого меньше не стало. Мурашки поползли по спине, и предательский страх, от которого он всегда так старался убежать, сковал тело.
"Пожалуйста, только не сегодня. Еще один день. Дай мне еще один день..."
Тени деревьев вокруг позли по земле, принимая жуткие очертания, оплетая его руки и ноги невидимыми путами. Гатс с трудом подавил разъяренный крик.
В надежде избавиться от назойливых видений, мечник зажмурил глаза.
Он увидел свет. Не солнечный, и не свет костра. Этот свет был кровавым, мерзким, липким. И знакомым до дрожи, таким знакомым, что боль пронзила правый глаз и левую руку, словно их вырывали из тела.
Из этого кошмара уже нельзя было вырваться. Ни открыть глаз, ни шевельнуть пальцем. Все вокруг неизбежно заливал проклятый багровый свет.
Гатс видел, как из земли вздымается огромная Длань. Ее гигантская тень накрыла все тьмой, и тьма копошилась, урчала, жадно лязгала чудовищными челюстями и жвалами, капала шипящей слюной. Она была везде.
Тебе никогда не сбежать от нас.
Но Гатс побежал. Побежал, оскальзываясь на крови сожранных товарищей, падая, спотыкаясь о конечности чудовищ, снова поднимаясь и снова падая. Он бежал и бежал, не надеясь на спасение. Ему просто ничего больше не оставалось.
Но вдруг среди омерзительных чавкающих морд мелькнуло смуглое женское лицо.
Каска.
Расплывчатые границы кошмара перетекли в новое видение.
Два утомленных тела, мужчины и женщины, сплетаются в жарких ласках. Он узнает себя и Каску.
Когда эта некогда сильная женщина, слабая и сломленная горем, отдавалась Гатсу, тот чувствовал лишь вину.
Он брал то, что ему не принадлежало по праву. То, чем даже тогда все еще безраздельно обладал лишь один единственный человек.
Да и сам Гатс, если признаться, всегда принадлежал только ему.
Но вот они с Каской надломили то хрупкое, что еще оставалось от гаснущего рассудка Гриффита. Перед глазами встал образ их командира - обезображенное пытками существо, беспомощное, как умирающее растение. Рука, словно сухая ветвь, тянется к двум любовникам, которые не видят или не хотят больше видеть его страданий.
Гатс наблюдает со стороны и чувствует эту боль и злость, которая сжирала Гриффита изнутри. Его самого уже тянет к торчащей из воды острой коряге, чтобы проткнуть ею глотку и оборвать, наконец, это бессмысленное существование.
Видение снова расплывалось в темной дымке. Теперь он видел темный силуэт. Из-под окостенелого черного шлема яростный взгляд синих глаз пронзает его насквозь. Гриффит, грубо ласкающий Каску, смотрит на него с ненавистью. С таким укором, от которого хочется вырвать собственное сердце.
Гатс застонал. Он уже не чувствовал ярости и непонимания.
Его рука потянулась к груди, глубоко впиваясь ногтями в кожу.
Губы судорожно шепчут:
"Прости меня, Гриффит".
И он чувствует, как сильные руки, руки, уже не принадлежащие человеческому существу, обвивают его тело. Жадно впиваются в его губы клыки, длинный язык щекочет небо Гатса. Тело Фемто холодное, словно высечено из камня. И врывающийся в тело мечника орган так же тверд. Боль на грани экстаза заставляет Гатса издавать постыдные стоны. Он не может себя контролировать, ведь даже столь сильный человек, как он, не способен противостоять воле пятого Ангела.
Гриффит целует почти ласково, напоследок.
Гатс вздрогнул и опустил взгляд - когтистая рука Фемто вышла из его груди с громким хрустом, сжимая отчаянно бьющееся сердце мечника.
Но ткань кошмара начинает медленно расходится рваными полосами, и боль уже не кажется Гатсу такой реальной.
Он слышит голос, что становится все громче и громче. Он отдается мощной вибрацией, и картины кровавого Торжества искажаются, бледнеют и постепенно исчезают.
Рыцарь-Череп устал ждать.
Голос просит его, убеждает, запугивает. Он проникает в кровь Гатса и струится по телу, заставляя конвульсировать напряженные мышцы.
Я сделал все, что мог. Последний ход за тобой, Гатс.

Гатс открыл глаза. Небо над его головой все такое же бархатисто-синее. Ни одного багрового пятнышка на этом безмятежном звездном полотне.
Легкий ночной ветер гуляет в листве и в длинных волосах мирно спящего друга.
Тихо склонившись над Гриффитом, Гатс осторожно взялся за рукоять меча.
Едва слышный шепот перекрыл звук рассекающей воздух стали.
- Я любил тебя. Как командира, как друга, и как возлюбленного.