Первая часть фанфика моего авторства

[Berserk-world]

Название: За миг до затмения. Глава 1. Ястреб со сломанными крыльями

Автор: Prince Malkavian - Saignante
Бета: Morlynx/Яр
Рейтинг: NC-17 но не во всех частях
Вид: Гет/Слэш
Жанр: Драма, Ангст, Дедфик
Фендом: Berserk
Пейринг: Гриффит/Гатс Гатс/Каска
Предупреждения: POV, AU. Пытки и издевательства над персонажем.
Саммари: На миг представим себе, что Гатс почти сразу узнал о заточении Гриффита в тюрьму и смог высвободить его раньше времени. Как далее пойдут их взаимоотношения и какую роль сыграет в них Каска?..
Дискламер: Все персонажи и мир безраздельно принадлежат Кентаро Миуре, честь ему и хвала
От Автора: Посвящается дорогому и единственному Ammadeo


Сколько времени он уже находится здесь? Сколько продолжаются эти мучения?

Первую неделю Гриффит еще смог отсчитать, потому что в его камере было окно, и он мог определить, когда день сменяется ночью. Но потом его перевели в куда более холодную, страшную камеру, которая давила не только ледяными стенами, но и полным отсутствием света. Он лежал в кромешной тьме, боясь предположить, сколько испытаний еще предстоит впереди и когда же все это закончится?

Боль уже не покидала его тело. Она лишь усиливалась с каждым днем от новых пыток. Сушила горло, рвала на части душу. Но Сокол терпел. Он ни разу не закричал, своим поведением заслужив уважение палача, но никак не его милость. Остался ли на его теле хотя бы один живой участок кожи? Нет, невредимыми пока что оставались только глаза…

Широко распахнутые, они смотрели в темноту, и была в них все та же жизнь, упорство и желание не сдаваться.

Взгляд светло-голубых глаз не давал покоя многим людям. Гатсу, которого нестерпимо мучила совесть. Каске, которая хотела помочь своему командиру. Принцессе Шарлотте, в сердце которой чудесный образ Гриффита застыл навеки. И, в конце концов, даже королю Мидланда, который иссыхал из-за злобы и любви, что сжигали его сердце. Ненависть к Гриффиту и страсть к своей дочери создали воистину смертельный коктейль.

При этом узник странным образом ощущал мистическую связь между собой и судьбой этого мира. Хотя царское яйцо и было сорвано с его шеи, но предначертанному суждено сбыться, и он непременно обретет свободу. Для того, чтобы завоевать свой замок и вернуть покой в свое сердце.

Сердце, разбитое одним человеком – Гатсом.

Сокол не мог увидеть своего изуродованного тела, но, по крайней мере, был в состоянии шевелиться и немного привстать. Но даже сесть он не мог - в столь неудобном положении держали Сокола жестокие цепи.
Пока что его не слишком покалечили, и мысль эта приносила успокоение. Да, отсутствовали ногти. Да, местами была содрана кожа, а ладони – насквозь проткнуты, и крюки в них до сих пор присутствовали, причиняя муки при каждом движении. Все это терпимо. Все это заживет. Во тьме перед глазами вырисовывались лица друзей и недругов, Гриффит перебирал свою жизнь, ни на миг не останавливаясь, чтобы не сойти с ума в этой тишине и кромешной тьме. И все его мысли возвращались к одному человеку – Гатсу.

Его образ бушевал в сознании Сокола, словно раскаты грома, пытаясь вырваться на свободу. Он следовал за ним снова и снова.
Океанской волной он врывался в его память, и чувство привязанности пробуждалось ото сна.... Разочарование, дружба, зависть, пустота, горе, жалость, невыносимый голод. Голод по нему.

Он хотел вернуть того, к чему чувствовал привязанность. Но не только это. Он хотел вернуть все, что было когда-то ему дорого. Потому что сейчас, в этой кромешной тьме, ничто из этого не вызывало в нем чувств, хотя образы былого с кристальной чистотой все еще стояли перед глазами. Нужно было сохранить ощущение вещей.



…Он всегда знал, что отличается ото всех остальных людей. Среди всех, с кем приходилось сталкиваться в жизни, никто не оставался к нему равнодушным. Это всегда льстило его самолюбию. Симпатия либо враждебность. Расположение друзей и тех, кто доверял ему. Их безоговорочная преданность и готовность следовать за мечтой Гриффита. Страх и беспомощность врагов. Скорая расправа над ними. Все давалось так легко. Он знал, как подняться наверх. Поэтому держал в руках столько сердец. Но почему-то в том, что касалось Гатса, Гриффит не мог сохранять спокойствие. Образ того, из-за которого он оказался во тьме, в то же время сейчас поддерживал его жизнь. Среди тысяч товарищей и десятков тысяч врагов - только он один.

Почему?

Когда все изменилось? Он всегда был уверен, что Гатс принадлежит ему, и не смог уловить момента, когда это кардинально изменилось. И даже сейчас, под грудой этой боли и страданий, мечты Гриффита, то, что двигало вперёд его жизнь, начало понемногу меркнуть – образ Гатса слепил его глаза. Но Сокол не закрывал их. Он цеплялся за этот образ, за этот свет - и ненавидел себя вместе с его причиной. Если бы его воин не ушел тогда, если бы Сокол не проиграл ту схватку, сейчас не было бы этой темницы. Он оставался бы одним из ведущих людей королевства и был бы счастлив. Рядом с ним, поддерживаемый им.

Нет, Гриффит прекрасно понимал, что действовал слишком опрометчиво, слишком привык полагаться на силу Гатса. Настолько, что без него уже не мог - и сорвался. Оказался здесь, и кто знает, что случилось с его людьми? Он подвел их, сильно подвел. И теперь отвечает за это. Страшная расплата…



Тяжелый вздох сорвался с губ Сокола и замер в тиши темницы. Здесь он совершенно один.

Что-то разбудило Гриффита. Какой-то шум за тяжелой дубовой дверью. Голоса. Знакомые, дорогие голоса. Он бредит? У него начались галлюцинации? Но нет! Они все усиливались, наконец, раздались совсем рядом. Послышался приглушённый звон ключей, шорох в замочной скважине, щелчок - и дверь открылась, яркий свет факелов ослепил Сокола.

- Эй, он здесь! Мы не ошиблись! Гатс, думаю, ты его понесешь.

Он не мог поверить в свое счастье. Это был Джудо. Это действительно был Джудо. А вместе с ним – Пиппин и Каска. И, конечно же, Гатс. Взгляд Гриффита был устремлен на него одного, и он тихо прошептал его имя. Столь тихо, что никто его не услышал. Возможно, это было и к лучшему.

С замками на цепях справились быстро. Сокола завернули в теплый плащ, и впервые за долгое время он смог забыть о холоде. Гриффит чувствовал его руки, его прикосновения. Он был на руках у Гатса.

Но что это? Командовала всеми Каска, что казалось логичным. Но что за взгляды между ней и тем, кто сейчас так заботливо прижимает его к себе? Что случилось между ними, пока Гриффит пребывал в темнице? Эти вопросы сильно омрачили его радость, но подумать об этом лучше позднее.

Не сказать, что легкими путями, но они выбрались из башни. Но Сокол этого не помнил, потому что большую часть времени находился в полубессознательном состоянии. Слишком сложно было поверить в спасение и в то, что действительно теперь можно попытаться начать все сначала.

На банду Сокола объявили охоту по всему Мидланду, но они все еще находились на его территории, и теперь у них появился настоящий шанс и надежда. Их сердце, их лидер, теперь вернулся к ним, и осталось решить только одно – двигаться ли к границе и пробиваться, допустим, в Чудер, чтобы там вновь стать наемниками в междоусобной войне и сыскать себе новую славу, - или же остаться в Мидланде?

Ответ напрашивался сам собой, но ожидали его исключительно от Гриффита, над которым сейчас суетились врачи, и пока что не мог решать подобные дела.

Но теперь к нему вернулось спокойствие. Он был дома. Часть его отряда цела. И, самое главное, рядом с ним находился Гатс. Осталось только уговорить его никуда не уходить. И самому встать на ноги.

Но это – лишь мелочи. Главное, что теперь его цели вновь стали осуществимы.

Гриффит чувствовал себя живым.